Ярмо Господне - Страница 67

Дама-неофит Анфиса профессионально обнаружила большую часть сильных волхвов и колдунов, находящихся под орденским наблюдением и постоянным мониторингом. Некоторые из них затем получили предупреждения от эктометрических секулярных священников-экзорцистов и благочестных иеромонахов, втемную работающих на орден Благодати Господней по аноптической методике «заочные истины».

Ко всему прочему, значительно пополнился окружной список потенциальных обладателей способности воспринять Дары Святого Духа. В числе обнаруженных оказался итальянский подданный Джованни Сквирелли, о чем инквизитор-коадьютор Филипп уведомил заинтересованные в том инстанции Западно-Европейской конгрегации.

«Субалтерн пятого круга посвящения Константин и дама-зелот девятого круга Вероника остаются под подозрением в нарушении лояльности ордену. Их порочащие связи с архонтами-апостатами не выявлены…

Террористическая группа националистов-радикалов, устроивших взрыв в метрополитене, действовала без какой-либо магической подоплеки и непроизвольной бытовой волшбы…

Искомый геомансер, предположительный нарочитый фамильяр апостатов, не найден», — внес объективную рабочую запись инквизитор и переключился в иной режим постижения реальности.

«Молодчина Анфиса, потенциальных харизматиков Соньку с Джованни в костеле вычислила. Приятный торт-сюрприз, так сказать…

Все же работенка дознавателя-поисковика, откровенно скажем, не мед и не сахар. Анфиса осунулась, совсем побледнела, одни зеленые глазищи остались.

Надобно ее чем-нибудь подкормить вкусненьким и скоромным. А тут как на грех пост. Нарушить, что ли, поелику воинство христолюбивое от поста вызволяется? Особливо во дни ратоборства праведного…

Она же постоянно на фоновой прослушке. У меня самого в голове гул, скрип и скрежет от бытового волхования, колдовское быдло семечками лузгает, попкорном противно хрустит, размокшие окурки в пиве плавают, мокрота, слякоть, блевотина…

А ей-то каково этак в этой толпе днем толкаться, ночью по улицам по грязи топтаться?

К асилуму у нее отсюда опять же прямого доступа нет. Да и побаивается она, дурында, в него заходить из-за пертурбаций с пространством-временем.

Пожалуй, стоит открыть ей в ритуале один из моих транспортных каналов в октагоне Дома масонов…»

— …Предупреждала я тебя, братец Фил, будь с Анфиской полегче и поласковей. Загонял ты девку не меньше клеротов наших жестоковыйных.

Костик и тот приметил. Экранированную тачку для нее запросил. Боится, как бы козочка копытца при нем не откинула, и его не обвинили в преступной халатности.

— Нехороший признак, Ника. Пускай Анфиса недельку отдохнет на даче.

Я ей добавочную защиту от фоновых безобразий и бесчиний подкину. Заодно и поощрение за отлично сделанную работу.

Доставай-ка из арматорских закромов алмазную розочку дервиша Салеха.

— Да не оскудеет рука дающего. Хотя оный амулет не так чтобы очень, даже после трансмутации… право же, одним ювелирным подарочком на каких-то десять штук баксов ты не отделаешься, братец Фил.

Вот что… Булавин до субботы не объявится. Сегодня отведем душу в тире, потом втроем идем в баньку париться. Будешь самолично из барышни-неофита Анфисы бесов усталости веничком березовым изгонять под моим инструктивным присмотром.

Узнаешь в откровении, глянешь со спины, какой белый налив у нее… Промеж ног, ей-ей, с трудом помещается депилированная женственность у девушки под юбкой длинной…

Она украдкой поглядит, какое такое исполинское мужество наш супермачо, легко в натуре, в широких штанах носит.

Я ей, между прочим, рассказала, как ты «Нирвану» мужественно штурмовал. От широты души не пожалел для пользы дела самого уязвимого и дорогого у мужчины. Как вспомню, ей-ей, яичница-глазунья!

— Скажешь тоже!

Как ни хотелось Филиппу Ирнееву поскорее и поближе навестить в тот вечер юную жену в далекой Филадельфии, он воздержался от того, чтобы ни с того ни с сего вмешиваться в расписание и ход образовательного, а также воспитательного процессов, претворяемых под неусыпным бдением и руководством Патрика Суончера. Предлог-то имеется, если Настю можно поздравить с успешным боевым крещением Вальтера Вальса.

«Никак нет! Хочется — перехочется. Доживу до воскресенья…»

И так, стало быть, когда стрелки и цифры часов показывали раннее воскресное утро, рыцарь Филипп вернулся в поздний субботний еще вечер уже за океаном. Предупрежденный о том сэр Патрик по-американски жизнерадостно приветствовал мистера Фила у орденского транспортала. Для полного супружеского счастья он и миссис Нэнси благожелательно захватил с собой.

Настя с разбегу подпрыгнула, повисла на шее у Филиппа, подогнув коленки, и замурлыкала:

— Ой, Филька, я так по тебе за неделю соскучилась… А ты взял да и заявился пораньше…

— Скорее поздно, чем рано, мистер и миссис Ирнив, но гостевая спальня для вас приготовлена. И прошу не забывать, моя дорогая миссис Нэнси, об утреннем распорядке, — призвал к благоразумию молодых супругов мистер Суончер.

В машине Настя, держась за руку Филиппа, иронически хмыкнула и на пальцах просигналила ему орденским тактильным кодом:

«Нашей мисс Мэри я ничего не сказала. Она, дура, теперь втайне обожает мистера Патрика. Зато миссис Нэнси любит только своего мужа, напыщенного болвана из Бостона, некоего мистера Ирнива.

Чтоб ты знал, Фил. Арматор у меня новый, и методические указания у него другие. Сегодня ночью пять раз тебе и три разика мне…»