Ярмо Господне - Страница 66

Второй раз ее рукополагал на ясновидение дознавателя мой бывший супружник барон Ирлихт. Опять неудача.

Тут на нее и плюнули в опус оператум, как, мол, недостойную дальнейших орденских таинств.

Девка впала в тяжелейший невроз. Извилины ей в правильную сторону закручивал, ты, наверное, слыхал о нем, я говорю об адепте Микеле Гвельфи. Тот еще мозгокрут и мозгодав. Он ее в орденский порядок привел.

Сейчас Булавин дивно надеется на тебя. Думает: если ты сам акселерат, Настену через два на четвертый сделал, Маньку на счет «раз» прокрутил, — значит, и с Анфиской что-нибудь учудишь выдающееся и чудотворное сверх всего и вся…

Без всяких-яких, ты в курсе, Маньку он Патрику сбагрил. Тот млеет и тащится от молоденьких и рыженьких, кобель ирландский. Я его знаю, сама из-за него в рыжую масть красилась.

Так вот, наш Булавин — традиционалист-пуританин и желает, чтоб дите в бабе зачиналось и от нее же рожалось. А не из пробирки через инкубатор арматорский. Что в лобок, что по лбу, хочу сказать.

Анфиска Столешникова, пускай и сиськами не вышла, но бабенция в самом соку, в очень благоприятственном для харизматиков фертильном детородном возрасте. Вот он о ней и вспомнил, когда Манька Казимирская его разогрела и раззадорила на нового булавинского отпрыска образца XXI века. Маньке-то это слабо, молодая иш-шо..

Вот, братец Фил, я тебе как на духу все выложила. Тебе решать, рыцарь…

«Ох мне харизматики, мужчины и женщины…

В сон клонит, завалюсь-ка я домой сегодня спать пораньше. Только в убежище на десяток минуточек заскочу…»

…В асилуме-санктуарии рыцарь Филипп прошел в ризницу и выбрал соответствующее церковное облачение…

Всенощную службу и заутреню рукоположенный на священство отец инквизитор Филипп Ирнеев истово правил во спасение, наставление на пути истинные рабы Божьей Анфисы, ближних и присных ея…

— 4-

По окончании длительного медосмотра, весьма приближенного к тотальному исследованию подопечного ей организма, доктор Вероника глубокомысленно затянулась крепкой сигаретой из легитимной американской красно-белой пачки, помолчала, солидно откашлялась и наставительно провозгласила:

— Ведете правильный образ жизни здравого ума в здоровом теле, рыцарь. Mens sana in corpore sano…

И продолжила не столь торжественно и официально:

— У тебя, братец Фил, организм функционирует в идеальной норме. Шесть сантиметров скелетного роста я тебе успешно добавила, рефлексы ускорила.

Милостью Божьей и моими арматорскими трудами твое молодецкое половое созревание и безвозвратное мужское старение успешно приостановлены в чаянии будущих веков.

Аминь… Благослове душе моя Господа.

Тот энзимный коктейль от лорда Патрика будешь принимать, милок, по предписанию и по моему графику. И не отлынивать!

Замечательная, надо сказать, штука. Я ее дозировано на Костике испытала, experimentum in corpore vili. Малоценный организм моей Ксюхи он экспериментально от… оттрахал во все дыры, едва я отвернулась.

— Не верю.

— Правильно делаешь, милок. Тетя доктор шутит. Сэр Патрик веников не вяжет, а ставит под жесткий контроль грешную плоть и горячую кровь.

Как там наши неофитки в Америках поживают?

— Достойно и праведно. В два ствола макабрический ритуал давеча провели, упразднили зловредительного черномазого мерзавца под приглядом рыцарей Микеле Гвельфи и Руперта Ирлихта.

— О их высокородие барон фон Коринт споспешествовал?! Видно и впрямь к тебе и ко мне подкатывается старикашка. Новая любовь на старые разведенные дрожжи…

Чтоб ты знал, Фил. По приезде я Булавина и Столешникову вместе в баню загнала. Анфиска — большая любительница всласть попариться и в проруби зимней окунуться.

Я их обоих на полке березовым веничком охаживала по белым задницам. Так Булавин исподтишка на мои ниппеля и дойки облизывался, с беленьким Анфискиным мелкосопочником сравнивал. Чать, головокружительные американские горки твоей Настены поминал…

— Ой, не верится.

— Придется поверить, братец Фил. Намедни наш старичок-пуританин осторожно и окольно любопытствовал разузнать насчет моей методики органического фитнеса.

«Нельзя ли как-нибудь барышню неофита Анфису к сему делу приобщить, Ника Фанасивна?» — Вероника очень похоже скопировала тамбовский говорок Павла Семеновича.

Вволю отсмеявшись, Филипп угостился сигаретой из Никиной пачки и сделал простейший вывод в контексте и в подтексте:

— Вот и ладненько…

Рыцарь-инквизитор Филипп положительно оценил работу дамы-неофита Анфисы в течение конца второй и начала четвертой недель Великого поста, невзирая на то, что показательно устрашающая миротворческая операция по упразднению тантрического вертепа демоницы Моники заставила надолго присмиреть натуральную магическую нечисть в его округе. Несмотря на то, что день весеннего равноденствия прискорбно усилил воздействие земнородных аномалий, способствующих злонамеренным колдовским обрядам и вредоносному волхованию.

Так, в настоящее время орденский дознаватель Анфиса выявила двух потенциальных зловредительных знахарей. Профилактические меры предприняты своевременно.

Также обезврежены три оборотня-друида, близких к стадии перерождения. Нескольких незначительных гадалок-ворожей благополучно избавили от волховского естества. Вовремя распознаны два эвентуальных инкуба.

Вскрыта эвентуальная опасность, исходящая от оскверненных старых кладбищ в черте города, где под жилыми кварталами, улицами, площадями, проклятыми пустырями захоронены немецкие военнослужащие и военнопленные времен 2-й мировой войны. План купирования аномальной ситуации успешно осуществляется.