Ярмо Господне - Страница 212

212

— …Из глубины веков орден Благодати Господней ратоборствует с вредоносной магией, злонамеренным волхованием и зловредительным колдовством. Дарованной харизмой, силою Отца, Сына и Святого Духа апостольские конгрегации Востока и Запада несокрушимо воительствуют с магической скверной от Первородного Греха Творения и Коромысла Диавольска…

…Силы и знания безупречных воителей не от века сего, не от мирских властей преходящих, не от князей мира сего, но от вящей славы Господней исходят в дольнии и горнии миры…

…Велико бремя Благодати Господней, зане в тягости нераздельного земнородного добра и зла, света и тьмы, любви и ненависти, счастья и горя яко оно пребывает. В чаянии веков будущих и спасения во плоти несмысленых чад тварных Ярмо Вседержителя на истинно избранных к служению духовному налагается…

…Неведомы секулярам от бренного мира сего истинное призвание в ипостасях и ликах разделенных весомостью Духа Святого. Иже не их суть духовная ноша Ярма Господня и апостольского Орденского Предопределения…

По завершении ритуальной индоктринации рыцарь-инквизитор Филипп церемонно облачил харизматического субалтерна-неофита Викторию в орденскую жемчужно-серую мантию и представил ей сестер по оружию, взявшихся ее опекать в особом исключительном порядке:

— Ваш доктор-арматор кавалерственная дама-неофит Анастасия позаботится о вашем непогрешимом телесном здоровье, долгожительстве и о множестве других предержащих и будущих вещах от мира и от века сего. Тогда как в ведении вашего наставника-прецептора кавалерственной дамы-зелота Прасковьи пребудут целесообразно и целенаправленно ваша разумная душа и боевая орденская подготовка…

В том же конгрегационном целевом составе ритуал рукоположения на ратоборство субалтерна-неофита Виктории состоялся на следующее утро на рассвете. Церемония и таинство проходили на плоской обдуваемой всеми морозными ветрами вершине одинокой скалы, высящейся где-то посреди альпийских ледников.

Рыцарь-инквизитор Филипп бесстрастно соединил платиновой цепочкой золотые колечки на сосках посвящаемой дамы-субалтерна и возложил на ее грудь бриллиантовый восьмиконечный крест. Осенив новообращенную единоперстно крестным знамением, он отошел в сторонку к двум каменным саркофагам.

После того к субалтерну Виктории приблизилась кавалерственная дама Прасковья. И нестерпимым блеском сверкнули алмазные серьги-крестоцветы на обнаженных сосках дарительницы ратоборческой харизмы.

Скала под ними ощутимо дрогнула, Вика лишилась чувств и пришла в память и сознание, только когда арматор Анастасия заботливо и хлопотливо укутала ее теплой согревающей мантией:

— Пошли, пошли отсюда, Викуся. Не то всю твою девчачью мелочевку в жесть отморозишь. Лечи тебя потом конгенитально, такую нежную и трепетную.

Пошевеливайся, новобраница, промеж ног две дырки! Щас чудо-доктор Настя стопудово твоим дражайшим здоровьишком озаботится, близко к телу и делу… Что в лобок, что по лбу.

ГЛАВА XVII МИНУВШИЕ ДЕЛА И ПРЕДЕРЖАЩИЕ ЗАБОТЫ

— 1-

Ранним утром в четверг Филипп Ирнеев срочно прибыл в арматорскую лабораторию доктора Вероники Триконич отнюдь не для медосмотра и оздоровительных процедур, но для творческого вдохновения скульптора Веры Нич. «В позу вставать, из рака ноги…»

Тем не менее, Вероника с ним поздоровалась по-арматорски:

— Ай здоровеньки они не булы!

Что, милок, испужался? Не боись, мой пациент героический, меня сегодня сосрання креативный импульс одолевает…

— Вы грубиянка и сквернословица, сударыня! Нет чтобы по-русски здравия пожелать благонамеренно.

— Вот еще! Какие тебе тут благожелательности и куртуазности? Не до того мне, некогда. Времени мало, работы много.

Вали поскорее за ширмочку и раздевайся, натурщик-натурист. Можешь вольно и непринужденно шастать по сцене, стриптизер, как тебе заблагорассудится.

Предпочтительнее, чтоб мужественный Ахилл с х…тым героизмом наголо бродил, ходил вокруг да около моей белопенной Афродиты. К п…той женственности ее применялся, примерялся…

Когда Филипп вошел в роль мужской натуры, вдумчиво изучающей женскую природу бело-розовой мраморной богини, Вероника отключила контрастный бестеневой лабораторный свет, оставив лишь дюжину софитов, мягко освещавших две фигуры под ее пристальным взором ваятеля.

Сидя в затемненном углу, она быстро выхватывала характерные черты мужского и женских тел, набрасывая штриховые рисунки на 14-дюймовом цифровом планшете. Время от времени ее беспокойная творческая натура возвращалась к предыдущим графическом этюдам, теснившимся на обширном мониторе.

Спустя минут сорок она очень неприлично и многоэтажно выругалась, с треском двумя пальцами переломив пополам беспроводной стилус:

— …Ни в м. ду, ни в Красную Армию никуды не лезе, быдто х… импотента… Мать его Фетиду за Ахиллесову пяту… Глупость, тупость и бестолочь! Пи…идейка с бабьем себя не оправдывает…

Отзынь от моей каменной бабы, братец Фил. Вали вон туда в живой уголок на подиум перед контровым светом…

Вероника поправила и переместила софиты, взяла со стола портативный графический планшет, уселась близко перед Филиппом на вертячий стул и принялась неистово срисовывать его мышцы. На раздраженные команды она не скупилась:

— Правую ногу чуть вперед, опирайся на нее свободно..!

— Левую руку согни в локте..!

— Повернись в три четверти…

— Не вертись и расслабь брюшной пресс…

212