Ярмо Господне - Страница 44

Изысканно вежливый рыцарь-адепт Патрик покорил Настю с полуслова и полувзгляда, пустив в ход дарование истинного наставника-прецептора. Тем не менее рыцарь-инквизитор Филипп не затруднился сделать вывод, что именно к нему благожелательный мистер Суончер испытывает жгучий интерес и осторожно надеется на установление ментального контакта.

В то время как Настя, пыхтя и сопя от усердия, вытирая со лба пот, разряжала свой Вальтер Вальс, оба рыцаря на минуту открылись один одному и заговорили по-испански.

— Большая удача познакомиться с тобой, брат Фелипе.

— Взаимно, брат Патрик.

— Нечасто доводится увидеть рыцаря-зелота, на чьем счету два проклятых архонта-апостата из прошлого. Сеньорита Мариа, кого мне предстоит опекать, также твоя теургическая заслуга, брат мой, не так ли?

— Отчасти, брат Патрик, в какой-то мере.

Рыцарь Патрик немного подержал в руках Настин «вальтер», взвесил. Затем зорко осмотрел оранжево-красные патроны в магазине, поцокал языком и вернул оружие хозяйке.

— Сейчас, миссис Нэнси, не каждый зелот почувствует ваше оружие. Лишь при должном развитии боевого ясновидения возможно обнаружение теургических альтерон-зарядов.

Итого, мои дорогие мистер и миссис Ирнив, я весьма надеюсь спустя две недели принять вас в Филадельфии в компании восхитительной мисс Мэри Казимеж. Передайте мои наилучшие пожелания мистеру Булавину…

— …Фил, мне Патрик показался славным старичком. Сколько ему лет, не скажешь?

— Без малого 310 солнечных лет.

— Ой, получается, я ему гожусь только в пра- и так далее правнучки. Старенький грэнди Патрик!

— Его психофизиологический возраст, Настена, не больше 36 лет… Он, скажем… ловелас, селадон, бонвиван, сердцеед и соблазнитель молоденьких жен. Бойся его!

— Вот и не боюсь! Если я люблю только одного-единственного мужчину. Кто он, ты, наверное, догадываешься?

— Кто его знает…

Вот что, неофит Анастасия, нут-ка озаботимся твоим рыцарским сигнумом. С кое-какими парализующими свойствами Солнцеворота Мниха Феодора ты давеча практически ознакомилась во время учебно-тренировочной акции.

Кроме всего прочего, он позволяет тебе, пользователю динамиса головы, осуществлять частичную терморегуляцию тела и смягчать воздействие неблагоприятных физических условий внешней среды. При минимальном использовании дивинаций тождественные твоему сигнумы до некоторых пределов защищают своего мастера-носителя от избыточно низких и высоких температур, а также от жестких излучений.

В «Основах ритуальной теургии» динамис головы, известный еще античным архонтам-харизматикам, значится как движитель чела. Твой сигнум ему тождественен в сверхрациональности касательно внешнего и внутреннего воздействия.

Например, ты с легкостью можешь сократить или свести на нет потоотделение, если терморегуляцией прилежно занимается сигнум. Несложный ритуал аккумулируем заблаговременно, скажем, в время рыцарской заутрени через катехизму…

Насте долго и многословно объяснять не нужно.

— Я тебя люблю, Фил. Ты самый умный и заботливый муж. Теперь я могу не обливаться потом на жаре…

Йо-хи-ив-хо!!! И сиськи на солнце у моря не обгорят, и защитный крем не нужен. В задницу его!

— Э-э, сударыня, вы это… с теургией поосторожнее. Квиетический самоконтроль никто персонально для вас не отменял, дама-неофит.

— Знаю-знаю, хорошенького понемножку. И за все хорошее надо платить. Бесплатным бывает только дерьмо. Да и то не везде и не всегда…

Очаровательной юной сеньоре Анастасии Бланко-Рейес путешествие на круизном лайнере не пришлось по вкусу. Морская болезнь, как вы понимаете. Потому сеньора Анастасиа нечасто выходила из шикарной каюты для новобрачных.

Борт корабля молодые сеньор и сеньора Бланко-Рейес покинули на вертолете, специально прилетевшем за ними.

— …Фил!!! Видеть не могу этот обезьянник! В жесть достали мартышки лесбийские! Мозоли на заднице натерли, всю дорогу пялятся в спину, вожделенно облизываются, вагиной щелкают, как Манька говорит.

Только что пуганула в два александрийских креста какую-то старую ведьму-обезьяну, до инфаркта и срочной госпитализации.

— Пожалуй, неофит. Колдовской фон здесь слегка повышен. Хотя ничего экстраординарного я не нахожу. Так оно им тут, в пределах естественной порчи и бесовского растления.

Ладненько, насчет воздушного транспорта я распоряжусь. Думаю, к вечеру будем на британском острове Рождества. Оттуда групповым транспорталом на французский архипелаг Туамоту, на коралловые Острова Россиян, мадмуазель Анастаси.

Там и пристанище нашей конгрегации. И уединенная вилла для новобрачных к вашим услугам, сударыня…

Из Туамоту Филипп с Настей перебрались на благоустроенную орденскую территорию в островной Республике Фиджи, где ей понравилось больше всего:

— Стопудово, Фил! Эдем на двоих! Никаких дворцов и напыщенной обслуги. Только ты и я! Пляжик, коралловый песочек, соседей нет…

— Но могут появиться.

— Переживем, если тут у нас орденская аудиовизуальная защита. Горы, джунгли, заросли, охранный периметр. Без спроса не пройти, визитами обмениваться не принято. Каждая компания сама по себе отдыхает.

Четыре дня Настя наслаждалась отдыхом, райским уединением, тихим тропическим климатом по окончании сезона штормов и строго дозированным зимним, точнее, летним солнцем южного полушария.

— Фил, оставь в покое свою книжку. Смотри, как ровненько я загорела, и сверху, и снизу…