Ярмо Господне - Страница 238

238

«…Теоретически взять… недоразуменно входи, выходи туда-сюда, но снаружи определенно ничегошеньки не изменится. Небось, не виртуальная матрица, перезагрузка невозможна…

Куда же это меня так огорошено занесло в нагрузку и разгрузку..?»

На практике, отвратительной и поразительной неожиданности наш герой не поддался. Более того: Филипп Ирнеев почел благоразумным покамест не переходить в духовную ипостась инквизитора, искусно отрешенного от дикой материальной реальности, открывшейся перед его глазами.

То, что перед ним не видение, ему стало ясно с первых же мгновений рационального, логичного, хладнокровного изучения окружающих его со всех сторон старых обгоревших стен, руин, развалин… Между ними оплавленные или же кое-где остро изломанные обломки, горы бетонно-кирпичного мусора где-то, когда-то бывшие домами, зданиями, сооружениями на центральном осевом проспекте Дожинска и окрестных улицах.

«…Иначе и все одначе, краски тусклые, зелень и плесень сероватых тонов, тени размыты. Пускай и солнце в зените, но визионерской сверхконтрастности не наблюдается. Ни ветерка, ни звуков, ни резких запахов…

Остатки домиков, пожалуй, мне знакомы. Половина колоннады, ведущей к проспекту, так-таки уцелела…

Просторно и пусто вышло… и видать этак можно далеко и близко.

По-таковски бомбардировочная авиация поработала? Или же массированный ракетно-артиллерийский обстрел? Возможно, оперативно-тактическими ядерными боеприпасами с большой дури шарахнули?..

На рыцарский сигнум Филипп безотчетно глянул в первую же секунду вынужденной рекогносцировки, рефлекторно, автоматически, как обучили, задержав дыхание. Ни цвет, ни изменяемая огранка бриллианта не засвидетельствовали присутствие в воздухе и на почве опасных концентраций боевых отравляющих веществ или чрезмерно радиоактивного заражения местности.

Точь так же на отработанных воинских рефлексах он, не раздумывая, убедился в наличии и боеготовности оружия. Регул на поясе, Филомат в руке, взведен, снят с предохранителя; два запасных магазина в брючном кармане…

В принципе Филипп где-то и когда-то был полностью готов отправиться на светское мероприятие к лорду Патрику в Филадельфию.

«Подготовлен, как следует, в силах и средствах», — уже вполне сознательно он мысленно перебрал наступательные и оборонительные ритуалы, какие сможет активировать в доли секунды посредством сигнума, наперсного рубинового распятия инквизитора и огненного опала-апотропея в галстуке.

«Будем знакомы, леди и джентльмены, Бонд, Джеймс Бонд… Тукседо-мен, из рака ноги, черные лаковые туфли, черный смокинг и черный юмор…

Все ж таки здесь гораздо уместнее смотрелся бы бесцветный и бесплотный «сумеречный ангел» или на худой конец полевой камуфляж из импрегнированного светопоглощающего «блэкхоул фрииз» и ботинки-гады по колено… Думается, и «снарл» с полудюжиной магазинов тоже не помешают… И полевой питательный рацион…

Ну и дыра, патер ностер! Глубже и дальше засадить некуда сквозь всю вагину через анус профундий… Эдак тут все запущено и разрушено… Жил-был столичный городишко Дожинск и нет его…

Армагеддон и Арзарет, скажем для умных или простодырое вульгарное светопреставление для жлобов. Никак тургеневский Тришка приходил? Какая же сволочь тут порезвилась на просторе? Откровенно натюрморт в экстерьере бывшей городской цивильности…»

Рационально в характерных чертах ознакомившись с местом действия, антуражем и пейзажем, Филипп Ирнеев засим перебрался под защиту завалившейся на бок, хотя выглядевшей достаточно устойчивой изгрызенной и обомшелой бетонной плиты, увенчанной свитыми в косматый клубок ржавыми арматурными прутьями. Сейчас ему следует обратиться к иной ипостаси проникновения в действительность.

Для бесстрастного проницательного инквизитора все и вся тотчас в основном встали на принадлежащие им места в данном, постепенно развертывающимся пред ним пространстве-времени от мира и века того или сего:

«Четверть часа пополудни. Понедельник день третий в месяце июле лета Господня 2051-го. Секулярно город Дожинск и Республика Белороссь боле не существуют в былом политическом режиме и статусе.

Сорок лет спустя преходящего бытия от мирского естества людского…»

Основательно, надлежащим образом углубиться в медитацию и ведение эйдетического протокола инквизитору не позволили объект, облаченный в орденскую камуфляжную плащ-накидку «сумеречный ангел», а также достаточно узнаваемый мужской голос:

— Фил Олегыч!!! Мой дорогой!! Вы и понарошку не сможете себе представить, как же я вас ждал!

Это я, ваш Иван Ирнеев, Рульников, Джанино Альберини и так далее…Очень многие не хотели верить, а я три года подряд выходил вас встречать, согласно пророчеству рыцаря Патрика.

Говорили, негодяи, будто вы теперь альтерон поганый, напрочь потерявший разум между прошлым и будущим. Ничего подобного! Ипостась инквизиторов априори несовместима с типичным модус операнди матрицированных альтеронов в пространстве-времени…

«М-да… Вот и комитет по встрече в одном отлично узнаваемом лице. Господи Боже мой, сорока лет словно и не бывало!!!

Твоя Твоих Тебе приносящих присно и в чаянии веков будущих…

Что ж… будем сообразовываться, соотноситься и соответствовать солидному подобию авторитета, из прошлого выходящего, исходящего… Педагогия, из рака ноги, тождество…»

С отменно невозмутимым видом рыцарь Филипп выбрался из-под укрытия на местности, небрежно сбил несуществующую пушинку с атласного лацкана смокинга, коротко поклонился и официальным тоном заявил:

238