Ярмо Господне - Страница 160

160

Так в безоблачных небесах над вулканом Нгорнгоро, подавляя земную гору немыслимой громадной величиной, вознесся многокилометровый исполинский престерос Архонтов Харизмы. Казалось, это небесная гора разразилась вулканическим извержением, и ее колеблющаяся вершина-острие, из стратосферных высот угрожающе устремленная вниз, неумолимо нащупывает цель на земной поверхности…

Устремившийся в заданную точку теургический «престер Суончера» собравшийся в духовное целое Апедемак отклонил от своих составляющих, парировав циклопической шаровой молнией во встречном ударе. Тотчас же все животные, пребывающие под заклятьем — звериные рабы-сервы Апедемака — взревели, завыли, завизжали от невыносимой боли, когда на берегу озера Магади-Нгоронгоро трое инквизиторов-дознавателей активировали страшный разрушающий ритуал распознавания умов.

Львиный бог Апедемак смог ответить на тройственную дивинативную атаку лишь соединенной метаморфой, вынужденно обратившись в гигантского пятиметрового в холке льва-сфинкса. Древней мистерией «мбилинту» выходец из глубокого прошлого вот-таки сумел воспользоваться и даже обрести некое подобие лица человека.

Огромными прыжками Клувий Лео Югуртул в зверском облике сфинкса ринулся к черной размытой фигуре человека, недвижимой десятиметровой скалой высившейся на его пути к озеру…

Несокрушимые скалы на бой со зверьми не спешат. Тогда как вошедший под левую лопатку львиной метаморфы меч Регул вышел сверкающим четырехгранным острием из груди сфинкса. Неотвратимым ударом, нанесенным из будущего в прошлое, меченосный Вещий Прознатчик пронзил звериное сердце и упразднил сверхъестественное существование Апедемака.

Львиный бог умер, оставив после себя корчиться в предсмертной агонии обычного молодого самца вовсе не крупных размеров. Малый зверь-раб, наконец, получил свободу, чтобы мучительно распроститься с жизнью.

Огненный меч Престер милосердно прекратил предсмертные муки и судороги магического зверя, бескровно отделив голову от туши. Не промедлив и мгновеньем, рыцарь-адепт Патрик вонзил клинок в берег озера, свершив последнее ритуальное действо орденского неодолимого вмешательства в строгих и выверенных рамках операции «Львиный бог Апедемак».

«Изыде дух и возвратися в землю своя, и погибнут все помышления его…»

На рассвете Нгоронгоро, испокон веков спавший на памяти поколений людских, снова проснулся. Его исполинский щит опять дрогнул, грузно осел, сызнова содрогнулся; раздался грозный подземный гул. Озеро Магади, заполнявшее часть третьего, самого древнейшего кратера, внезапно вскипело от края до края. На том все и окончилось. Невзадолге облака пара растаяли без следа в жарком сухом воздухе, ил на дне озера высох и окаменел, а старый потухший вулкан вновь спокойно заснул.

Таковы суть предопределенность и окончание земной судьбы древнего языческого архонта-апостата Клувия Лео Югуртула, милостью Господней навсегда оставившего пределы мира сего.

Ягд-команда рыцаря Микеле, поддерживающие и приданные ей орденские силы не задержались и часа лишнего ни в Танзании, ни в Кении. Отмечать победу и пировать на поле недавнего сражения у рыцарей Благодати Господней не в правилах и не в традициях. Государственных наград, триумфальных шествий и оваций, всенародной пустословной благодарности им не от кого ожидать.

«Да и без нужды нам мирские преходящие почести и слава. Semper transit gloria mundi. Рыцари и кавалерственные дамы живут и действуют в мире, но они для него незримы и неощутимы, ибо в рациональной действительности такого не может быть никогда…

Два раза громогласно просыпавшийся вулкан Нгоронгоро не в счет, если неопровержимо работает орденская аноптическая методика… Геология, вулканология, «бедлам в бардаке» задействован, да и только, судари мои…»

Филипп Ирнеев действительно и парадоксально испытал немыслимую радостную усталость, счастливую блаженную опустошенность в Филадельфии, в арматорской резиденции Патрика Суончера после полуденного обильного ланча и хереса с сигарой, выкуренной в одиночестве. Мисс Мэри и миссис Нэнси прецептор Патрик безоговорочно отправил на физподготовку, а мисс Энфи погрузил в гипносон для тщательного лабораторного обследования в тех самых научно-медицинских владениях на третьем, самом нижнем уровне.

— Ох нам сахар с солью, дебита ностра…

Сиеста, однако, и мне не помешает, как и заход в асилум после обалденного вулканического сафари, из рака ноги, — высказался вслух Филипп Ирнеев и тут же позвонил Веронике Триконич. «О моем любимом арматоре тоже забывать не след, пускай от Руперта ей все наверняка известно».

В спальне для гостей Филипп не сразу улегся в постель.

«Понедельник — день длинный. Настену, что ли, от тягостей физкультуры мужней властью освободить? И Маньку за компанию… Патрик долго мучить Анфису не станет…»

Во вторник утром после тяжелой и продолжительной болезни студент выпускного курса педуниверситета Филипп Ирнеев скорбно пришел на первую пару занятий. В нагрудном кармане у сердца он бережно хранил медицинское свидетельство от частного врача-кардиолога.

«Патер ностер, опять пед и бред, педагогия, из рака ноги…

Ох мне ярмо совсем даже не Господне. Учись, учись, студиозус… Соблюдай молитвами святыми аноптический образ жизни… Fiat voluntas Dei.

Отче наш, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли… Твоя Твоих Тебе приносящих…»

КНИГА ТРЕТЬЯ ТВОЯ ТВОИХ ТЕБЕ ПРИНОСЯЩИХ

160