Ярмо Господне - Страница 119

К оглавлению

119

Отрицательное богословие также постулирует невозможность дать исчерпывающее определение понятия трансцендентного Бога. Любая словарная дефиниция истинно божественного начала оказывается неполной, ущербной, противоречивой или даже кощунственной, умаляющей и уничижающей имя Его.

Нерождённый и несотворенный Вседержитель, Бог-Отец не имеет какой-либо материальной вещественной природы. Он превыше всего и вся. Он вне человеческого разумения бытия, принципиально гласит догматика апофатической теологии.

Бог есть то, о чем мы никогда достоверно не узнаем, не сможем релевантно представить, во веки веков не сумеем адекватно предположить. Об истинном Боге в апофатической теологии нельзя положительно утверждать ни то, что Он есть, ни того, что Его семантически не существует в едином термине, обозначающем все и ничего.

Отрицательное богословие не нуждается в рациональных и логичных доказательствах бытия Божия. Разумеется, если не возникает необходимость в разработке и применении алгоритмов конкретных теургических орденских ритуалов, исходящих из парадигматики и синтагматики прикладной теологии.

Между тем в приложении к действительности весьма просто эмпирически, рационально, аподиктически доказать несуществование в боговоплощенной объектности и субъектности одушевленных и олицетворенных всякого рода языческих кумиров. Потому как предполагаемая предметная телесность персоналий ложных богов древности какого-нибудь Энки, Тота, Зевеса без труда опровергается сравнительно-историческими изысканиями, логическими доводами, экспериментальными данными когнитивной психологии.

Для этого эмпирического опровержения даже не стоит прибегать к чудодейственному и благодатному прорицанию давно прошедших времен. Иначе говоря, вершить когнитивный харизматический ритуал в модальности и парадигматике плюсквамперфекта языкового человеческого мышления…

Остановившись, чтобы перевести дух и глотнуть кофе, Филипп заметил, как Настя мысленно завязала узелок на память, дав себе самой твердое обещание вплотную разобраться с методологией прорицания минувшего и подготовиться должным образом к овладению этим изумительным дарованием.

— В действенных религиозных мистериях прошлого, определяемых нами как тавматургия, особо посвященные даровитые жрецы-адепты все же достигли многого, — вернулся к теологическим экзерсисам рыцарь Филипп. — Так, им удалось в метанойе дать эффективные имена собственные теогонической номенклатуре богов и богинь, оперируя всего лишь символами и образами аналогий сущего бытия человека.

Абстрактные аллегории у языческих священнослужителей стали персоналиями-посредниками при тавматургических действиях в концепциях Слова-Глагола-Логоса. По наитию действуя на тонкой грани, отделяющей религию от магии и волшебства, они безусловно могли исцелять безнадежно больных, дезинфицировать поселения при моровых поветриях, передвигать и укреплять тяжелые монолиты при строительстве культовых сооружений, разрушать крепостные стены, достоверно предсказывать грядущее и совершать многое другое самым сверхъественным образом.

Со всем тем действенность практики вовсе не каждый раз определяется истинностью и верностью теоретических посылок. Потому-то мы и называем языческих кумиров, идолов ложными богами, если на деле их не было. Тогда как принятые за божества обрядовые символы и аллегории определенных аспектов сугубо человеческой жизнедеятельности, а также суеверная материалистическая персонификация явлений неразумной природы — имманентно ограничены биологической природой человека, людской социально-экономической средой.

Ярчайшая особенность языческих вероисповеданий состоит в намеренном или непроизвольном ограничении потенциала объектов поклонения. Слабосильные и полуграмотные языческие божки не должны слишком уж превышать уровень среднего человека. Иначе невозможен прозелитизм и близость к богоравным людям, как высокомерно и гуманистично декламировали античные рапсоды, аэды и теогонисты.

Если объективно представить сверхъестественные, взятые по максимуму возможности богов древности, то ни один из них не выдерживает сравнения с Архонтами Харизмы высших классов посвящения. Более того, по нынешним теургическим меркам XXI века христианской эры сверхрациональные силы и знания рыцарей-неофитов и кавалерственных дам четвертого-пятого кругов посвящения в реальности превосходят баснословные потенции мифологических гоминидов в их якобы божественной персонификации. Аморальные боги и богини античности не дотягивают и до вредоносности демонов и демониц, инкубов и суккубов современности.

Прежние языческие боги происходили от человека. Он ими руководил, возводил кумиров на пьедестал, воскуривал фимиам… И низвергал их, буде сотворенные им идолы, истуканы ему не сумели угодить, потрафить..

Скажем, весьма зависит людская жизнь от полового размножения. Недаром издревле существует развитая социальная феноменология любви и чувственных взаимоотношений мужчин и женщин. Отсюда появились неисчислимые богини любви: греческая Афродита, римская Венера, финикийская Астарта, славянская Лада, скандинавская Фрейя, индостанская Лакшми и так далее в том же ряду. У каждого древнего народа-племени также имелись божественные сводни, свахи, повитухи, кормилицы. Все это сонмище каменных, мраморных, медных бабцов так или иначе отвечало за столь деликатную и важную сферу человеческого бытия.

119