Ярмо Господне - Страница 102

102

Ты ведешь меня, совершенствуешь, начальствуешь и руководительствуешь мной.

— Жена да не сотворит кумира из мужа и начальства своего! — отозвался Филипп, доставая отжатую скатерть из стиральной машины.

— Это, Фил, скорей, к нашей Маньке относится. Она Патрика боготворит. Представь, курить ради него бросает.

— Будто?

— Ей-ей, по-простому с абстинентным синдромом, безо всякого орфического очищения…

Фил, знаешь что, у меня позавчера было видение. Я хочу, чтоб ты его посмотрел. Только ты потом не смейся надо мной, пожалуйста, я там была… Ну в общем, сам увидишь…

— Кончай глажку. Пойдем, приляжешь ко мне на колени. Привязка на твой сигнум, крутанешь его обсолонь…

Оправившись, Настя сделала маленький глоток коньяка из рюмки, поднесенной широко улыбающимся Филиппом, поперхнулась и обиженно произнесла:

— Ну вот, я же говорила, смеяться будешь.

— А как же! У, ты какой развратный мальчишка… Мужества тебе не занимать стать, Настена. Этакое выдающееся естество с фибулой-заколкой на конце.

— У тебя оно больше.

— Пожалуй… тебе со стороны виднее. Но вот двойная секирка в храме меня поболе заинтересовала… нежели твое трехчленное мужество, жена моя.

— Издеваешься?

— Нет, размышляю. Видение твое однозначно прелиминарное и прелюбопытное, сдвоенное. И каким же боком бронзовый наперсный крест-лаброс рыцаря-адепта Рандольфо вас касается, дама-неофит Анастасия?

Да и сюжетец видения вовсе не ваш, неофит, но из богатого теургического опыта нашего дорогого дедули. Недаром же у вас, Настасья моя Ярославна уже имеется один апотропей из его наследства.

Александрийский Мелькит подвергнут рыцарем Рандольфо сложнейшему ритуалу дивульгации, моя дама-неофит. Возможно, адепт сработал в сопряженном комплексе с крестом-лабросом.

— Секирка-лабрасса мне вместо клинка, рыцарь?

— Эт-то получше будет, дама-неофит Анастасия. Ибо из Святой земли артефакт вывезен… Был метательный языческий топорик — стал крестом, быть может, животворящим или возвращающимся в руку оружием Гнева Господня…

Хорошо б с Патриком и Пал Семенычем посоветоваться касательно потенциального ритуала активации. Возможно… оченно возможно, старички что-нибудь дельное подскажут…

— Фил, прошу, пожалуйста, не надо! Мне стыдно. Как же им в таком мужском виде показываться?!!

— Зачем? Я им отдельно ту сцену в микенском дворце в упрощенной трансляции сам передам. И мужество твое продолговатое, гимнософистическое, жена моя, гарантирую, они не увидят.

Ой, чую, неспроста голубой месье Анри на мою жену глаз положил.

— Ах вы так, муж мой! В таком случае шагом марш в кухарню столовое белье утюжить, старательно и смиренно.

Я же тем часом начну приводить себя в порядок, в новое платье переодеваться… Чтоб ты удостоверился, муж мой, что жена у тебя прекраснейшая молодая женщина, а не мужеподобное существо непонятной ориентации…

По истечении двух с лишним часов необходимых приготовлений вся сияющая и сверкающая Настя вошла к Филиппу в гостиную при всем параде приготовлений лица, волос, фигуры к светскому приему у барона и баронессы Ирлихт. Вышла она в бриллиантах и бирюзовом вечернем платье в бальных жемчужных туфельках с беличьим палантином на обнаженных плечах и груди. Сделала несколько шагов по комнате, повернулась к свету, сбросила серо-голубые меха и гордо замерла перед мужем в ожидании вердикта самого главного своего ценителя, единственного и любимого.

Филипп же с комментариями не спешил.

«М-да… любопытственно…

Старый лорд Патрик зрит в самую суть женской привлекательности. Достоинство и осанка прежде всего, когда одеваясь, женщина не скрывает, но единовременно обнажает ослепительное совершенство телесных форм…

Так-так-так… Мне понятен ваш замысел, сударыня. Хотите предстать пред избранным и званым обществом зрелой статной женщиной? Что ж, дерзайте, у вас сие вне всяких сомнений получится в эдаком великолепии пышных женских прелестей и статей…

Такой же непостижимой кавалерственной дамой-зелотом ее наверняка видит и молоденький субалтерн, постаравшийся блеснуть дизайнерским искусством.

Блестящие лацканы-крылья заходят на предплечья, открывая обе половинки до краешков ареол, посреди большой бриллиантовый крест, от чашелистиков лифа сужается вырез до нижней искусительной женственности. Талия и ягодицы подчеркнуты, от лодыжек два разреза спереди и сзади, нарочито открывающих и скрывающих соблазнительные бедра…»

— Анастасия свет Ярославна, вы блистательно и неописуемо прекрасны. Вашему супругу не найти слов, сударыня, способных пусть в самой малой толике выразить его восхищение вами и вашим дивным образом в этом наряде.

Удовлетворившись произведенным впечатлением и комплиментом, Настя приступила к объяснению секретов женской красоты и одеяния от кутюр:

— Стопудово, Фил! Этот дизайн-проект Анри переработал специально для моей фигуры. Видишь, меня это платье выше ростом делает.

Правда ведь мило, если оно длинное, с отворотиками-крылышками и разрезиками?

К моему платьицу еще прилагаются перчатки без пальцев выше локтя, шарфик на талию и прозрачная приталенная жемчужная сорочка. Но я решила их сегодня не надевать.

Лиф сидит плотно, ничего не вывалится, если обойтись без акробатики в резких танцах. Хотя, как видишь, коротенькие кружевные трусики «бирюзовый туман» и чулки на широкой резинке на мне есть. Смотри!

Раньше я и помыслить не могла об открытых платьях, когда мое женское хозяйство приходилось всю дорогу объемным лифчиком подтягивать, на весу бретельками держать. А без него такое открытое нипочем не надеть, обязательно свалиться, если у меня тогда обе груди чуть ли не киселем бабским тряслись, расплывались, безобразно так провисали.

102